Мертвый в семье - Страница 42

- Давай, пошли. Мы опаздываем! - я подхватила Хантера на руки и понесла прочь, хотя он протестовал и вырывался (и был гораздо тяжелее, чем казался с виду).

Он точнехонько пнул меня в бедро и я почти его уронила. Мамаша в игровой зоне так и осталась стоять с разинутым ртом, а ее сын стоял перед ней, озадаченный внезапным исчезновением приятеля.

- Мне было весело! - заорал Хантер.

- Почему мы должны уйти?

Я посмотрела ему прямо в глаза.

- Хантер, помолчи, пока мы не сели в машину, - сказала я на полном серьезе. То, как я выносила его, кричащего, из ресторана, приковало к нам всеобщее внимание, и меня это совсем не радовало. Я заметила пару знакомых и подумала, что избежать вопросов вряд ли удастся. Хантер был не виноват, но добрей от этого я не стала. Пристегивая его ремнем, я осознала, что позволила Хантеру слишком сильно утомиться и перевозбудиться, и взяла себе на заметку больше такого не допускать. Я чувствовала, что его детский мозг буквально взрывается. Хантер смотрел на меня так, словно его сердце было разбито.

- Мне было весело, - снова сказал он.

- Мы с мальчиком подружились.

Я покосилась на него, чтобы увидеть выражение лица.

- Хантер, ты сказал кое-что его маме, и она поняла, что ты особенный.

Он не мог не признать, что я говорю правду.

- Она сильно разозлилась, - пробормотал он.

- Мамы бросают своих детей.

Его собственная мама именно так и сделала. Секунду я раздумывала, что сказать. Я решила проигнорировать эту мрачную тему. Хедли оставила Реми и Хантера, а теперь она была мертва и уже никогда не вернется. Таковы факты. Ничего с этим не поделаешь, никак не изменишь. Реми хотел, чтобы я помогла Хантеру жить дальше.

- Хантер, это тяжело. Я знаю. Я тоже прошла через это. Ты услышал, что думала та женщина, и сказал вслух.

- Но она сказала это! В голове!

- Но не вслух.

- Но она это сказала.

- Про себя.

Теперь он просто упрямился.

- Хантер, ты еще очень молод. Но если ты хочешь облегчить себе жизнь, тебе стоит начать думать, прежде чем говорить.

В широко раскрытых глазах Хантера набухали слезы.

- Ты должен думать и держать свой рот на замке.

По его розовым щечкам покатились две крупные слезы. О, святые угодники.

- Нельзя спрашивать у людей о том, что ты услышал в их голове. Помнишь, мы говорили о частной жизни?

Он кивнул, сперва неуверенно, затем более энергично. Он вспомнил.

- Люди, как взрослые, так и дети, будут недовольны тобой, если узнают, что ты можешь прочесть их мысли. Потому что их мысли - это их частная жизнь. Тебе бы не захотелось, чтобы кто-то сказал тебе, что ты думаешь, как бы не описаться.

Хантер сердито взглянул на меня.

- Видишь? Не приятно, не так ли?

- Да, - с обидой сказал он.

- Я хочу, чтобы ты вырос настолько нормальным, насколько это возможно, - сказала я.

- Взрослеть при таком условии тяжело. У тебя есть знакомые дети с видимыми недостатками?

Через минуту он кивнул.

- Дженни Васко, - сказал он.

- У нее огромная отметина на лице.

- Так вот, это то же самое, только ты можешь скрывать свои особенности, а Дженни нет, - сказала я. Мне было очень жаль Дженни Васко. Казалось неправильным учить малыша, что ему нужно быть скрытным и осторожным, но мир не был готов принять пятилетнего, читающего мысли, и возможно, никогда не будет готов это сделать. Я почувствовала себя злобной ведьмой, когда поглядела на его грустное, залитое слезами лицо.

- Поедем домой и почитаем книжку, - сказала я.

- Ты сердишься на меня, тетя Сьюки? - спросил он, и в голосе были слезы.

- Нет, - сказала я, хотя удар ногой меня не порадовал. Хоть он и знал об этом, я решила все же сказать:

- Мне не понравилось, что ты меня пнул, Хантер, но я больше не злюсь. Я на самом деле злюсь на весь остальной мир, потому что он несправедлив к тебе.

Всю дорогу до дома он молчал. Мы вошли в дом и уселись на кушетку, потом он сходил в ванную и прихватил пару книг из тех, что у меня сохранились. Хантер заснул еще до того, как я дочитала ему книжку о щенке Поки. Я осторожно уложила его на софу, разула и забрала свою книжку. Я читала, пока он спал. Иногда я вставала, чтобы сделать кое-какие дела. Хантер проспал почти два часа. Это были два очень спокойных часа, хотя не будь у меня Хантера весь этот день, я бы сочла их скучными. После того, как я включила стиральную машину и на цыпочках вернулась в комнату, я остановилась, глядя на спящего мальчика. Если бы у меня был ребенок, были бы у него те же проблемы, что у Хантера? Надеюсь, нет. Конечно, если наши отношения с Эриком продолжатся, у меня никогда не будет детей, если только не воспользоваться искусственным оплодотворением. Я попыталась представить, как я спрашиваю Эрика, что он думает о возможности зачать ребенка от неизвестного мужчины и со стыдом подавила смешок. Эрик был очень современным во многих аспектах. Ему нравились мобильный телефон и автоматические ворота в гараже, и он любил смотреть новости по телевизору. Но искусственное оплодотворение...

Это навряд ли. Я слышала его приговор пластической хирургии, и у была почти уверена, что эта тема будет в той же категории.

- Что смешного, тетя Сьюки? - спросил Хантер.

- Ничего особенного, - сказала я.

- Как насчет порезанного яблока и молока?

- А мороженого нет?

- Ну, на обед у тебя были гамбургер и жареная картошка с колой. Думаю, лучше нам налечь на яблоки. Я поставила "Короля Льва", пока готовила Хантеру еду, и он ел, сидя на полу перед телевизором. Буквально на половине просмотра, Хантера утомило кино (которое, разумеется, он видел и раньше), и после этого я научила играть его в Страну Леденцов. В первый раз он выиграл. Как только мы собрались пройти игру во второй раз, в дверь постучали.